Олег Романцев и Вячеслав Фетисов: "Леня, давай!"

Гостями авторской программы Александра ЛЬВОВА "Начистоту" стали бывший главный тренер "Спартака" и сборной России, а также легендарный в прошлом хоккеист, а ныне – сенатор и спортивный функционер.

Час, который мы провели на съемках программы "Начистоту", пролетел как одно мгновение. И, быть может, впервые удалось почувствовать, что ее название идеально отвечало характеру нашего разговора. Наверное, по-иному и быть не могло. Ведь Романцев с Фетисовым во все времена всегда были предельно откровенны. Даже если сказанное ими могло усложнить их и без того непростую жизнь. Так уж они устроены.

НУЖЕН ЕЩЕ БОЛЕЕ СТРОГИЙ ЛИМИТ

– Вы тренировали национальные сборные России. Что дал вам этот опыт?

Фетисов: – У меня опыт не такой колоссальный, как у Олега Ивановича, но все равно я рад, что в свое время согласился стать тренером, хотя никогда не планировал.

– Уговорили?

– Да, генеральный менеджер “Нью-Джерси” Лу Ламорелло видел во мне тренера и в течение трех месяцев каждый день названивал и говорил: “Слава, давай”. Бесконечно ему благодарен, потому что в итоге влюбился в эту профессию – очень благородную, но при этом и непростую. Это, конечно, колоссальный труд, по 20 часов в сутки: подготовка, анализ, разбор соперника. Но когда видишь результат, это приносит невероятное удовлетворение. Могу по себе сказать: за четыре года я выиграл три Кубка Стэнли – два как игрок и один как тренер. Так вот, последняя победа доставила больше всего радости.

Романцев: – Почти то же самое произошло и со мной – меня уговаривал Николай Петрович Старостин. Я отказывался, но в ответ услышал: ты был капитаном – значит, умеешь работать с людьми. А раз умеешь работать с людьми – значит, станешь и тренером.

– Можете вспомнить матч в сборной, который сделал вас по-настоящему счастливым?

Фетисов: – Наверное, решающая игра финала Кубка Стэнли в Далласе. Неподдельный восторг команды, когда взрослые мужики радуются, как дети, – это дорогого стоит. Слезы на глаза наворачивались. Еще, конечно, запомнились Игры-2002 в Солт-Лейк-Сити. Сложно, ответственность огромная, подготовки, считайте, никакой не было. В десять часов вечера ко мне в Олимпийскую деревню приехал последний игрок – Володя Малахов, а в десять утра на следующий день мы уже проводили первый матч. Короткий турнир с огромными ставками. Опыт получился не самый удачный, но четвертьфинал с чехами, в котором мы победили со счетом 1:0, взяв реванш за Нагано, стал очень яркой страницей. Жаль, что в полуфинале не дожали американцев, хотя по-прежнему уверен, что третью шайбу в ворота Рихтера не засчитали ошибочно. Кстати, бронза в Солт-Лейк-Сити – единственная медаль в XXI веке. К сожалению, на остальных Играх мы не завоевали ни одной награды.

Романцев: – Помню тот матч, переживали за вас всей страной.

– Олимпиада у хоккеистов котируется выше чемпионата мира?

Фетисов: – Конечно. На чемпионат мира приезжает тот, кто хочет, и тот, кто свободен. А на Олимпиаде выступают сильнейшие хоккеисты, которые специально готовятся к турниру, и отказников не бывает. Останавливаются все национальные чемпионаты. Олимпиада – это турнир, который определяет силу хоккея в странах. Здесь мы серьезно проигрываем, и превосходство североамериканцев очевидно.

– Олег Иванович, а какой матч вспомните вы?

Романцев: – Игру в Париже в 1999 году. Мы выиграли у действующих чемпионов мира! Причем на тот момент очки нужны были как России, так и Франции.

– Недавно смотрел интервью, в котором вы говорили, что знали о том, что выиграете.

Романцев: – Эйфория. Но настроем команды я был удовлетворен. Они сделали все правильно. На установке я им сказал: “Мы ни в коем случае не слабее французов. Играйте в свой футбол”.

Фетисов: – Поэтому вы, Олег Иванович, с таким бесстрастным лицом сидели во время третьего гола (смеется)! Но представляю, что у вас творилось внутри. А вообще, психология сейчас выходит на первый план. Тренер должен знать, что сказать, как сказать и когда сказать. Нужно говорить с футболистами на одном языке. Ни один переводчик не может полностью передать того, что ты хочешь сказать! И, на мой взгляд, тренер должен быть последовательным в решениях. Эти факторы сейчас являются определяющими. Если ты не веришь в победу над сильным соперником, то и подопечные не будут в нее верить.

– Что должен поменять в себе тренер, приходя в сборную после работы в клубе?

Фетисов: – Не знаю, нужно ли что-то менять.

Романцев: – А зачем? Там такие же футболисты и хоккеисты.

– Тогда поставлю вопрос иначе: работа тренера в клубе и в сборной – разные вещи? Фабио Капелло сделал себе имя, работая в клубах, а в сборных ничего не смог добиться.

Романцев: – Совершенно разные вещи. В сборной ты собираешь сильнейших и под них выстраиваешь тактические схемы. В клубе все не так.

Фетисов: – В хоккее в сборной нужно распределить полномочия между игроками, выбрать лидера – человека, на которого ты должен опираться Хоккеисты должны понимать свою роль.

– А если и у других хоккеистов тоже есть лидерские качества?

Фетисов: – Нужно смещать акценты, менять лидеров. Например, в НХЛ нельзя купить игрока – можно только поменять, но громкие обмены случаются нечасто. Тренер должен учитывать состояние звезд: как он вольется в коллектив, сможет ли подружиться с игроками, как будет чувствовать себя его жена… Зачастую в обмен на звезду клуб отдает несколько молодых хоккеистов. Если новичок не вписывается в команду, то ты теряешь будущее. На рынке-то никого купить нельзя.

– Был кто-то, в ком вы ошиблись?

Фетисов: – Не думаю, что стоит кого-то осуждать. Это же не его ошибка, а тренера – он не учел психологию игрока. Этим и интересна работа в НХЛ – у всех одинаковые условия. В СССР, кстати, похожая система была – и зарплаты у всех хоккеистов были равные.

Романцев: – И у футболистов тоже.

Фетисов: – Вот. А сейчас у одного зарплата в разы больше, чем у другого. И все знают об этом. Нужно изменить отношение к рынку, чтобы клубы искали игроков по закоулкам. Но этим никто не занимается, потому что есть средства. У тебя есть деньги – ты покупаешь игроков. Зачем воспитывать?

– Таким образом, вы за потолок зарплат и за лимит на легионеров “6+5”?

Фетисов: – Я выступаю за еще более строгий лимит. Виталий Леонтьевич Мутко должен был давно это сделать. Он как-никак уже 10 лет в футболе. Все беды наши оттого, что в свое время не сумели вовремя перестроить систему. С распадом СССР наш рынок открылся для легионеров, и клубы бросили готовить футболистов. Сейчас оказывается давление на КХЛ, где лимит допускает всего пять иностранцев. Причем это хоккеисты более высокого уровня по сравнению с нашими.

– А вот президент ЦСКА Евгений Гинер, например, считает, что новый лимит только испортит молодежь. Ей российский паспорт обеспечит место в основе – и не надо пахать на тренировках…

Фетисов: – Мы должны признать, что на сегодняшний день просто нет достаточного количества российских игроков, чтобы наполнить ими 16 клубов премьер-лиги. Чтобы это стало возможным, должна быть выстроена вертикаль подготовки молодых футболистов.

МЕНЕДЖЕРСКАЯ РАБОТА ЯВЛЯЕТСЯ ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЙ, А У НАС ИДЕТ БАНАЛЬНАЯ БОРЬБА КОШЕЛЬКОВ

– Да, но от тренеров всегда требуют сиюминутного результата, у них нет времени на воспитание молодых.

Фетисов: – Здесь тренер действительно становится заложником ситуации.

Романцев: – Слава очень правильную фразу сказал – российский чемпионат был не готов к открытию рынка. Владельцы команд рассуждают так: “Зачем растить молодых, неизвестно, будет из них толк или нет. Проще взять иностранцев”.

Фетисов: – Этим должны озаботиться Министерство спорта и футбольная федерация. Нужно создать систему соревнований для молодежи, где можно будет заметить лучших.

– В бюджете государства не заложены такие траты.

Фетисов: – Здесь вы не правы, как раз заложены. Все детско-спортивные школы финансируются из государственной казны.

Романцев: – Не понимаю, почему до сих пор не возродили “Золотую шайбу”, “Кожаный мяч”. Великолепные были турниры. Где-то в глубинке всегда можно таланты отыскать.

Фетисов: – Сейчас как все работают: самых одаренных ребят со всей округи собирают в интернатах. Но играть-то им с кем? Со сборной соседней деревни, где вместо футбольного поля – картофельное? Если у них нет достойной соревновательной практики, то они будут деградировать. Почему бы, к примеру, в Пермской губернии не создать несколько клубов и небольшую лигу для них? В слабых командах будут появляться лидеры, которые за счет огромного желания способны тащить всех наверх. Тогда будет уже не 20 хороших игроков, а 200. Для них можно проводить семинары, обучать тренеров. Все эти деньги заложены в бюджете.

Романцев: – В интернатах молодежь портится психологически. Они на этом колхозном поле выигрывают по 10:0.

Фетисов: – На Западе скаутские службы занимаются мальчишками с 10-летнего возраста, причем по всей стране. Клубы НХЛ, например, в общей сложности платят скаутам около ста миллионов долларов в год. Эти ребята по всему миру работают и присылают ежедневные отчеты. На этот счет вспоминается история. Когда я работал в “Нью-Джерси”, у нас была такая практика: в течение получаса после матча все тренеры и скауты, присутствовавшие на матче, должны были дать письменную оценку каждому игроку. Наши рапорты отправлялись генеральному менеджеру. Соответственно, у него была полная картина по матчу. Поэтому обмен игроков производится на основании объективных данных, полученных за многие годы. Менеджерская работа является определяющей, а у нас идет банальная борьба кошельков.

НИЧЕГО СТРАШНОГО В СОВМЕСТИТЕЛЬСТВЕ НЕТ

– Давайте вернемся к работе тренера национальной сборной. Она требует большего напряжения, чем клубная?

Романцев: – А я практически ничего не менял – у меня все футболисты были спартаковцами, бывшими или нынешними. Плюс три-четыре интересных игрока из других клубов.

Фетисов: – Я вот не уверен, что освобожденный тренер сборной – это благо. Все-таки профессия требует постоянной вовлеченности в процесс. А сборная тебе эту вовлеченность не даст. Именно поэтому я не против совместительства, а скорее даже за него. Сборная от этого не пострадает, тренер – тоже. Другое дело – клуб. Но если у вас все в порядке в тренерском штабе, то помощник должен подстраховать.

Романцев: – Мне с помощниками везло – Тарханов, Ярцев, Павлов. Если я уходил, работали превосходно. Считаю, что и у Слуцкого надежный ассистент. Витю Онопко знаю и уважаю.

– Покойный Валентин Козьмич Иванов как-то сказал: “Если меня нет на тренировке, то это уже не тренировка”.

Фетисов: – Если помните, в Советском Союзе не было освобожденных тренеров, все были практиками.

– Как это не было! Качалина, например, можно вспомнить.

Фетисов: – Это при царе Горохе было. Тренеры 60 – 70-х – это совсем другая песня. Помню, как-то разговаривал со Скотти Боумэном, которого считаю величайшим специалистом. Он говорил мне: “Когда работал в “Монреале”, у меня ребята с ферм, без образования. Глупо говорить с ними о высоких материях, они просто тебя не поймут”. А потом, в конце 80-х, когда пришли большие деньги в хоккей, приехали образованные ребята из Европы. Ситуация круто поменялась. Хороший тренер должен найти общий язык со всеми. В Америке есть такая поговорка: тренер назначается для того, чтобы быть уволенным. Только в СССР были специалисты, которые работали в клубе до самой старости, тормозя развитие футбола.

– То есть вы оба не видите никакой проблемы в том, что Слуцкому предстоит одновременно трудиться на двух фронтах?

Романцев: – Ничего страшного в этом нет. Возвращаясь к словам Иванова: получается, это его профессиональный недостаток, раз второй тренер в его отсутствие не может достойно руководить процессом. Значит, не взрастил себе достойного помощника. Мои ассистенты неизменно становились главными: Ярцев, Грозный, Тарханов, Павлов.

– Подсчитано, что Слуцкому за четыре месяца предстоит провести почти 30 матчей. Такая нагрузка может повлиять на качество работы?

Фетисов: – В НХЛ регулярный чемпионат длится 82 матча. Я по себе знаю: как только ты входишь в рабочий тонус, то уже нет разницы, сколько игр проводить. Хуже, когда простаиваешь.

– А если вдруг проиграл важную встречу в клубе, а тут игра сборной?

Фетисов: – В таких ситуациях и проявляется класс тренера, его психологическая устойчивость. Какой ты тренер, если один матч может выбить тебя из колеи.

Романцев: – Если чувствуешь тонус, то хоть каждый день можно играть. Чем больше матчей, тем больше информации. Можно сделать какие-то поправки, изменить мнение об футболисте.

– Мы видим, как Леонид Викторович пропускает через себя все, что происходит на поле. Откуда взять столько душевных сил, чтобы не сгореть?

Фетисов: – Мне кажется, Олег Иванович, не выпуская эмоции наружу, тратил еще больше душевных сил. Может, так оно проще, когда выплескиваешь эмоции.

– Получается, и совмещение, и большая нагрузка – это только плюс для Слуцкого.

Фетисов: – Он молодой, пускай работает. Есть цель, она непростая, но это как раз то, что нужно тренеру для роста.

– Есть ощущение, что Слуцкий, прочитав это интервью, воспрянет духом.

Романцев: – Будто Слуцкий не знал, сколько у него будет матчей, когда соглашался возглавить сборную. Если бы он не был уверен в своих силах, не подписался бы на это.

 

СТИМУЛ – СТАТЬ ЧЕМПИОНОМ МИРА ИЛИ ОЛИМПИАДЫ

– Вам в сборной приходилось принимать какие-то непопулярные решения? Расставаться с кем-то из ведущих игроков, например?

Фетисов: – Мой опыт в сборной был очень коротким. Когда-нибудь расскажу все перипетии того времени. Под непопулярными решениями обычно подразумевают различные перестановки в составе. На Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити далеко не все играли на сто процентов. И я понимал, что от некоторых моих решений зависит судьба команды. При этом старался максимально мотивировать ребят. Накануне игры с американцами произошел уникальный случай. В тот вечер стало известно: наша делегация грозится сняться с соревнований из-за того, что нашим девушкам-лыжницам не дали перебежать эстафету. Какие-то разговоры про альтернативную Олимпиаду пошли. И вот в таких условиях мы были вынуждены готовиться к матчу. В итоге я угомонил ребят только за полночь. Это сыграло огромную роль. Вместо того чтобы настраиваться, игроки звонили кому-то, спрашивали, улетаем мы или нет.

Романцев: – У меня были похожие проблемы во время чемпионата Европы-1996. Сейчас это может показаться странным, но тогда все английские газеты писали, что Россия – фаворит. Даже несмотря на то, что мы были в “группе смерти” – с Германией, Чехией и Италией. Первая игра – с итальянцами. А перед этим футболисты подписывали контракты с РФС – за победу столько-то, за ничью столько-то. И вдруг ребята говорят – у вас совершенно другие цифры. А завтра – матч. На зарядке заявляют – мы не выйдем на поле. Я говорю: “Давайте отыграем, ребята. Потом все обсудим…” – “Нет, нас обманывают”. Может, ты помнишь случай, когда их в Италии на ЧМ-1990 с деньгами обманули, они не хотели домой лететь. Тогда уговорили. А здесь я не знаю, что делать, хотя в команде почти все ребята, которых хорошо знаю. Тогда начал с первого – вратаря Черчесова: “Стас, ты будешь играть?” Он: “Как ребята”. – “Ты лично будешь играть, если они не будут?” – “Я буду”. Следующему: “Лично, ты будешь играть?” – “Как ребята” – “Нет, ты лично!” И так каждого. Но какая подготовка после этого… Проиграли 1:2 и в итоге поехали домой.

– То есть тренер не все может предвидеть и просчитать?

Романцев: – Если тренера назначили, то оставьте его в покое. Надо ему доверять.

Фетисов: – Считаю, это наша российская беда. Понимаю, что все разбираются в футболе. Но во всем мире те, кто руководит, не вмешиваются в тренерские дела.

– Насколько важен материальный фактор в сборной?

Фетисов: – Как ни странно, порой деньги не главное. Западные хоккеисты приезжают на чемпионаты мира и Олимпиады без премиальных. Только суточные получают. Чтобы было понятно, в плей-офф, где кости трещат по швам, зубы вылетают, а каждый игровой отрезок – это война, премиальные составляют 5-10 процентов от зарплаты. Но когда ты выиграл Кубок Стэнли или чемпионат мира по футболу, твой контракт становится больше – все учитывается. То есть ты играешь за имя, которое потом сыграет за тебя. А у нас даже за Евротур, который никому не нужен, платят серьезные премиальные. Я бы эти деньги в детский хоккей вложил. Сделал бы серьезный грант для детских тренеров, которые хорошо работают.

– То есть стимул есть?

Романцев: – Стимул – стать чемпионом мира или Олимпиады.

Фетисов: – На мой взгляд, нужно, чтобы хоккеист всегда куда-то стремился. В Северной Америке слабых хоккеистов отправляют в низшую лигу, где они получают в десять раз меньше. Запасных нет! Если на протяжении трех игр резервист не выходит на площадку, значит, у тебя либо предвзятое отношение к нему, либо он действительно не подходит. Отправляешь его на рынок.

ЭТО ИНОСТРАНЦЫ БОГАТЫМИ ОТ НАС УЕЗЖАЮТ

– Капелло щедро отблагодарили за то, что сборная вышла в финальный этап чемпионата мира в Бразилии. Олег Иванович, вы сильно разбогатели, когда сделали то же самое в 2002-м?

Романцев: – Это иностранцы богатыми от нас уезжают (улыбается). У меня и контракта-то не было, я получал зарплату только в клубе и считал, что так правильно.

Фетисов: – В сборной СССР мы получали премиальные только за положительный результат. Ехали на шестиматчевую серию в Америку и знали: выиграем меньше трех матчей – не получим вообще ничего. Про Капелло скажу пару слов. Ему предложили немыслимые деньги, кто бы отказался? Глупость какая-то! Отвечать должен тот, кто контракт составлял и подписывал. Мы все время думаем, что можем достичь результата за счет того, что заплатим тренеру больше. На самом деле все не так.

Романцев: – Чем больше ты платишь работнику, тем больше от него отдача. Никуда от этого не денешься, так в любой профессии – будь то футболист или строитель.

Фетисов: – Но при этом должен быть потолок. Тот же Месси со своими заработками давно мог бы остановиться в росте, но он бьется в каждой игре. У него совершенно другой менталитет, другое воспитание. Футболист понимает, что его благополучие зависит от многих составляющих.

– А нет опасений, что если в России станут меньше платить, игроки уровня Халка к нам не поедут?

Фетисов: – Ты помнишь, что произошло с футболом в Турции, когда они в 2002 году играли в полуфинале чемпионата мира? Я просто анализировал ситуацию. Мы после развала Советского Союза повезли туда все свои клубы тренироваться в межсезонье. Турецкие хозяева гостиниц построили рядом с отелями поля. Месяц мы там потренировались, потом разъехались. А шикарные футбольные газоны остались. Тогда они привезли немецкие технологии и начали воспитывать пацанов. И через десять лет играли в полуфинале мирового первенства. Это – государев подход.

Есть другой пример – США. Был “Космос”, куда съезжались мировые звезды и который не имел конкурентов в лиге. Проект быстро закрылся. Что сделали потом? Построили футбольные поля в общеобразовательных школах. Потом в 1994 году пригласили к себе чемпионат мира, подняли интерес к игре. И сегодня в Северной Америке футбольный бум. Это тоже государев подход.

А мы начали покупать этих Халков за неимоверные деньги, не убедившись, может, и у нас где-то свои звезды есть. Ну кто будет искать пацана, на котором заработать нельзя? В Томской области, в Красноярском крае, может быть, сейчас новый Романцев бегает. Кто его там будет искать? А потом его еще и воспитывать нужно. Во Владивостоке пацаны хотят играть в футбол, хоккей, волейбол, баскетбол, а у них шансов нет, если родители не увезут их в европейскую часть страны. Бросив работу и дом. Почему нельзя сделать такую систему, чтобы в каждом уголке нашей страны мы могли выявить талантливого парня и дать ему шанс? А у клубов уже достаточно денег, чтобы через гранты его поддержать и дать возможность расти. Но этим никто не занимается. По разным подсчетам, за последние 10 лет мы потратили 20 миллиардов долларов на зарплаты футболистам. Вдумайтесь в эти цифры! И что мы получили? Ни футбольных полей, ни игроков, ни тренеров. Плюс блатные дети – наша главная проблема. Несут деньги тренерам…

– Давайте не будем о грустном. Вы верите, что мы все же попадем на чемпионат Европы?

Фетисов: – Леня, давай, старайся!

– А вы, Олег Иванович?

Романцев: – Я только надеюсь. Как и надеюсь, что “Спартак” станет чемпионом. Не буду особо ругать Слуцкого, если что-то не получится. Слишком уж много очков мы потеряли.

Фетисов: – И самое обидное, раньше мы играли – никто из болельщиков не ездил. Сейчас команда выезжает – болельщики за ней, с атрибутикой. Или игра со сборной Австрии в Москве на прекрасном стадионе. Ребята, кто был там, говорят, когда народ стал петь гимн России, мурашки пошли у всех по коже.

Романцев: – Как бы мы сейчас ни выступили в отборочном турнире к чемпионату Европы, это не решит наши проблемы. Так, Слав?

Фетисов: – К сожалению. Системы-то нет.

– Ну, чтобы все не выглядело так грустно, давайте все-таки пожелаем Слуцкому удачи, а сборной – побед.

Романцев и Фетисов: – И это правильно. Так что, Леня, давай!

Редакция благодарит спортбар “Радио-Сити” за помощь в проведении этого интервью.