Александр Бубнов: Мне 60 — и я счастлив!

SportBox.Ru 957 2 Автор: Егор Кузнецов, Sportbox.ru - 10 октября 2015

Вместе с трехкратным чемпионом СССР мы вспомнили главные этапы его жизни и попытались понять, чем дышит главный футбольный эксперт страны в свои 60.

«Саша, в стране 260 миллионов, а ты хочешь попасть в число 11?!»

— Как поживаете, Александр Викторович?

— Я вхожу в тот период жизни, когда думаешь: прожил день — и слава богу. Не планируешь, не загадываешь, а стараешься полноценно жить здесь и сейчас.

— 60 лет — это много или мало?

— Не успел обернуться, а пошел уже седьмой десяток. В моей жизни было много событий, в том числе неприятных, которые я пережил, и признаться, внутренне совершенно не ощущаю себя на свой возраст.

— Вернемся на полвека назад. Вы мальчик, который делает первые шаги в футболе. У этого мальчика есть мечта?

— Вообще да, но моя мама была против того, чтобы я профессионально играл в футбол. Тогда и профессии такой не существовало в принципе: у советских футболистов был любительский статус. Ее сильно коробило, когда я говорил, что хочу заниматься этим серьезно.

— Был такой момент, когда вы бесповоротно решили: буду футболистом?

— По большому счету в организованный футбол меня за уши затащил Мурат Алексеевич Огоев — детский тренер школы «Юность» в Северной Осетии. Он ездил по школам и искал одаренных детей. Когда приехал к нам, предложил физруку сыграть товарищеский матч: сборная школы против воспитанников ДЮСШ. Как сейчас помню, мы крупно проиграли, но я забил два гола, и он взял меня к себе. Это был 5-й класс. А ведь еще я ходил в художественную школу… Получается, учился в трех учебных заведениях. В семье хотели, чтобы я был постоянно при деле, а условие было такое: хочешь играть в футбол? Учись хорошо.

А уверенность в том, что стану футболистом, почувствовал, когда выиграл первенство России среди ДЮСШ и получил вызов в юношескую сборную.

— Вашу матушку смущало то, что профессии футболиста не существует. А вас это не волновало?

— Сколько себя помню, даже не задумывался над этим. Мать мечтала, чтобы я стал архитектором, но я видел себя только футболистом. Отец говорил мне: «Саш, ты сам подумай, в стране живет 260 миллионов человек, и ты мечтаешь попасть в число 11?!" С ним было трудно не согласиться, но у меня была мечта.

— Вас вообще когда-либо останавливали трудности?

— Николай Петрович Старостин называл меня футбольным фанатиком в хорошем смысле. Я создал для себя образ профессионала, который не должен ни пить, ни курить, а должен соблюдать режим. Всегда старался равняться на лучших, не отставать от них. Ставил перед собой цели и делал все, чтобы их достигнуть.

Трудно сдержаться, когда тебя оскорбляют на всю страну

— В советское время переход из «Динамо» в «Спартак» по сложности можно было сравнить с «Побегом из Шоушенка». Вы ведь наверняка сознавали, на что идете. Почему все-таки решились?

— Я даже не мечтал оказаться в «Динамо» — заслужить приглашение Яшина и Качалина дорогого стоило, А потом не думал, что когда-либо оттуда уйду. Но случилось так, что Александр Севидов, который был для меня по сути вторым отцом и при котором я прогрессировал из года в год, был снят из-за дикого случая: он встретился с эмигрантом в Америке, и этого оказалось достаточно. Можно сказать, что в тот момент команда рухнула. Я сам понимал, что перестал расти и откровенно деградирую.

— И тут вы познакомились с Бесковым.

— Я всегда стремился быть лучше, выигрывать и совершенствоваться. А Бесков был тем, кто мог удовлетворить мою потребность. Более того, он дал понять, что ждет меня. В «Динамо» я, помню, сказал: если вы меня не отпустите, я могу закончить с футболом. У меня была чисто профессиональная мотивация, но это решение повлекло крайне серьезные последствия и обернулось для меня самым, пожалуй, трудным периодом жизни, но об этом вы узнаете из книги. Сейчас хочу сказать, что ничего бы не было, не поддерживай меня жена, которая была и остается моей опорой и единственным другом.

— И все-таки вы пошли на этот шаг. Вам действительно были безразличны возможные санкции?

— Когда я ставлю перед собой цель, у меня возникает одержимость, которая не дает мне остановиться. Естественно, в том возрасте я не мог просчитать все и во многое даже не вникал. Один функционер мне тогда сказал: «Что тебе надо? Зачем ты дергаешься? Куда идешь? Здесь тебя обеспечат жильем, машиной, дадут работу после окончания карьеры…» Но мне было все равно, я шел напролом. Мне говорили: «Тебя раздавят, сотрут в порошок. Ты идешь против всемогущего ведомства! Ладно, ты упертый, но подумай о семье, о детях». Все действительно могло закончиться трагически — только со временем я понял, насколько мне повезло.

— Вообще ваш характер доставлял вам много проблем?

— Я никогда не смотрел по сторонам. В команде, где преобладает стадное чувство, не принято выделяться и ставить себя выше коллектива. Но как можно быть со всеми, когда люди начинают халтурить на тренировках? Я себе такого не позволял, что, конечно, не всегда одобрялось партнерами. После игр стремился в семью, чтобы готовиться к следующей игре, и избегал собраний в кабаках. Некоторые тренеры в кризисной ситуации говорили: «Ребята, соберитесь все вместе, напейтесь и разберитесь, в чем дело». Я не сторонник такого подхода и поэтому был одиночкой.

— Склонны ли вы к самоанализу? Если да, то есть ли поступок, о котором сильно сожалеете?

— Все люди не идеальны, и конечно, я анализирую свое поведение. Что уж там, я совершал поступки, которые, будь у меня чуть больше времени на размышление, совершать не стал бы. Все мы не без греха. Не всегда отдаешь себе отчет, но есть совесть, которая потом сильно мучит.

— Со стороны складывается впечатление, что вы не принимаете критику в свой адрес. Прав я или заблуждаюсь?

— Я всегда принимаю конструктивную критику от людей, которых уважаю и считаю профессионалами. Их мнение я пропускаю через себя. Вообще критика гораздо важнее, чем дифирамбы. А такое впечатление может сложиться из-за того, что меня зачастую пытаются оскорбить и задеть люди, не имеющего того опыта, которые есть у меня. Они критиканы и провокаторы. Начнешь говорить на другом, более мягком языке — не поймут.

— Как люди к вам, так и вы к людям?

— Именно. Знаете, мне руководители некоторых СМИ признавались, что ведущим была поставлена задача спровоцировать меня. Подобные вещи стараюсь пресекать, чтобы донести до людей то, что хочу. Этого многие не знают и действительно могут подумать, что я не воспринимаю критику, но это не так.

— Вы никогда не думали сменить модель поведения — стать менее экспрессивным?

— Когда тебя намеренно оскорбляют на всю страну, не всегда просто сдержаться. Если не ответить, то они будут думать, что правы и имеют право себя так вести. Я делаю свою работу от души, и мне не нравится, когда разговор уходит в сторону «околофутбола». Это превращает передачу в балаган, а хочется все-таки говорить об игре.

У нас государственно-профессионально-криминальный футбол

— Не осталось у вас чувства, что вы не реализовали себя на тренерском поприще?

— Убежден, что с учетом того уровня коррупции, судейского произвола и прочего бардака, который тогда имел место быть, самореализоваться можно было только в ведущих командах. В клубах второго эшелона использовать знания, полученные от великих тренеров, было практически невозможно.

— Сейчас, добившись определенных успехов на поприще эксперта, могли бы вы поехать тренировать в глубинку — скажем, возглавить клуб второго дивизиона?

— Везде своя кухня. Туда нужно сначала зайти и только потом хозяйничать. Там тебе не дадут быть независимым. Более того, существует система, и даже предопределено, кто должен переходить из лиги в лигу. С футбольной точки зрения в себе не сомневаюсь, но система воспримет меня как инородное тело, а участвовать в договорных матчах я не собираюсь.

— Реально ли навести порядок на этой кухне?

— Конечно, и это важно для следующих поколений. У нас государственно-профессионально-криминальный футбол — такого быть не должно. Большинство клубов живет на дотации, но футбол, вопреки логике, не развивается. А все потому, что футболисты зарабатывают такие же большие деньги, как в лучших европейских чемпионатах, но при этом выступают на гораздо более низком уровне. Этот уклад способствует развращению игроков, зато «в шоколаде» функционеры, которые наживаются на системе.

Если у государства будет желание воспользоваться своими рычагами и навести порядок, то это можно сделать в кратчайшие сроки. Однако для этого нужны профессионалы во властных футбольных структурах, а главное — понимание в верхах, что перемены необходимы.

— Профессии футбольного эксперта, когда вы перестали играть и тренировать, не существовало. Как думаете, за счет чего вам удалось заставить уважать мнение бывшего футболиста?

— На мой взгляд, любой футболист и тренер обязан уметь анализировать. В этом нет ничего сверхъестественного, тем более для меня, так как я всегда впитывал информацию, которую давали тренеры. Поворотным был момент, когда известный футбольный журналист Константин Клещев стал привлекать меня в СМИ. Если бы не он, сейчас бы никто не знал, кто такой Бубнов. Про ТТД в народе тоже никто не знал, и мы с Костей нашли способ рассказать людям об этой системе. Я стал разбирать матчи, и постепенно это превратилось в профессиональную деятельность.

— Нет ли сожаления, что футбол для вас перестал быть тем, чем он служит для большинства почитателей игры — способом получения эмоционального заряда?

— У меня скорее ностальгия по советскому футболу. Тогда отношение к игре было иным. Зрители наблюдали зрелище, а на стадион ходили, словно в театр. На трибунах царила дружелюбная атмосфера: не было противостояний фанатов, вандализма и прочих не связанных с игрой вещей. Все получали одинаковую зарплату, поэтому футболисты играли для народа. Конкуренция была высока, место в основе доставалось сильнейшим — блатных не было. Было развито чувство стыда: сейчас в это трудно поверить, но мы действительно переживали после поражений. То, что я вижу в наши дни, у меня положительных эмоций не вызывает.

Критика — двигатель прогресса, а ложь ведет к краху

— Вы считаете себя счастливым человеком?

— В целом — да.

— Что в вашем понимании счастье?

— Это когда тебя понимают и ты добиваешься поставленных целей.

— Бубнов — успешный человек?

— Для меня успешность — прежде всего семья. В футболе ты живешь 10–15 лет, а в семье — всю жизнь. Когда у тебя все в порядке дома, можно считать свою жизнь успешной.

— Когда выйдут в свет две запланированные вами книги?

— Быстрее всего напечатаем книгу о динамовском периоде моей карьеры — она практически наговорена. Над книгой о договорных играх и проблемах российского футбола тоже работаем, но материала пока мало.

— Вы довольны тем, как люди восприняли первую книгу серии?

— Реакция была неоднозначная, но в целом считаю, что рассказал то, что многие знают, но не решаются сказать. Болельщики хотят знать внутреннюю кухню — то, что они видят на стадионе, составляет только вершину айсберга, а основные процессы происходят за кулисами. Когда была рассказана реальная картина, одни заинтересовались, другие отнеслись негативно, потому что правда часто режет глаза.

— Книготворчество — больше занятие для души или бизнес-проект?

— Люди, которые находились рядом со мной и знали, в каких жизненных ситуациях я оказывался, давно говорили мне, что надо написать книгу. Но чтобы она была интересна читателю, ее должен писать профессионал. Долгое время не получалось, но однажды сошлось несколько факторов: у Кости Клещева было время, у меня — материал, а главное, был интерес со стороны издателя. Важно понимать, что это скорее не книготворчество, а исповедь, на которую имеет право человек моего возраста. Вовсе не претендую на славу и исключительность — просто рассказал о своей футбольной жизни.

— Вы регулярный гость СМИ, у вас постоянно о чем-то спрашивают, интересуются, пытаются «развести» на эксклюзив. А есть ли такой вопрос, на который вы бы хотели ответить, но вам его не задают?

— Оригинальный вопрос! (Смеется.) Наверное, он бы звучал так… (Пауза.) Хотели бы вы, чтобы на самом высоком государственном уровне услышали ваше мнение о способах развития российского футбола?

— Ответ, полагаю, последует положительный?

— Конечно! (Смеется.) Сейчас, судя по всему, там не имеют информации о том, что действительно происходит. Для меня страшно не то, что они не получают этих данных, а то, что в верхах довольствуются мнением людей, которые не являются профессионалами. Думаю, все понимают, о ком я говорю.

— «Для меня главное — цель, без нее пропадает смысл жизни», — сказали вы как-то. Какая у вас цель сейчас?

— Рассказывать людям правду, не лицемерить — говорить так, как есть. Критика — двигатель прогресса, а ложь ведет к краху и в тупик.

 

Источник: http://news.sportbox.ru

Комментарии:

Demetrio-77
Присоединяюсь к поздравлениям. Если бы Бубнова не было, его бы стоило придумать. Хэйтерам советую смотреть проще на жизнь, некоторые вещи от Бубнова фильтровать и пропускать мимо ушей, и тогда, если у вас, конечно, осталось чувство юмора, перлы Александра Викторовича доставят вам некоторое удовольствие :)
Ответить 10 октября 2015 в 21:08
удовенчук с 1948 года соспартако
Поздравляю с 60 летним юбилеем, желаю всего наилучшего, здоровья семейного благополучия, творчества!

Российская футбольная жизнь, была-блеклой, в отсутствии такого яркого ветерана нашего футбола А.В. Бубнова.

Александр Викторович, долгих вам лет жизни и творчеста, по вскрытию криминального порока Российского футбола! Успехов Вам!
Ответить 10 октября 2015 в 13:02