Дмитрий Торбинский: Гус предупреждал, что я забью Голландии

В КЛУБЕ ПОЗДРАВИЛИ 

– Дмитрий, в какой момент вы поняли, что Евро закончился и впереди чемпионат России?

– Когда счет в матче с испанцами стал 0:2. Что-то сделать было уже очень сложно. Сразу подумал: придется ехать домой.

– Но в памяти еще свежи воспоминания о Евро?

– Сейчас я точно остыл. Голова занята другими мыслями. Все прошло где-то за день до игры с «Амкаром». Я полностью сконцентрировался на матче с пермяками. Правда, как вы видели, многое не получилось. Теперь тем более не до Евро – нужно выправлять ситуацию в клубе. Если думать о чем-то другом, это будет только мешать.

– Даже с партнерами чемпионат Европы не обсуждали?

– С ребятами на тему Евро не разговаривали. Правда, с Рахимовым общались. Плюс нас в клубе поздравили.

– О чем говорили с тренером?

– Рахимов сам попросил сборников приехать на базу поговорить, хотя мы не тренировались и у нас было еще два дня отдыха. Он в общих чертах объяснил, что происходило в «Локо» на сборе. Мы ему то же самое – про национальную команду. Беседовали про обстановку в сборной, тренировочные занятия, тактику. Обговаривали, как будет меняться игра в «Локо».

ПЕРСОНАЛЬНАЯ ОПЕКА ХИДДИНКА

– Можно поподробнее?

– Понятно, что система игры, тактика в «Локомотиве» и сборной разные. Возьмем расположение футболистов при обороне. В сборной мы разбирали игроков и работали со своим оппонентом до конца. А в «Локо» ты передаешь соперника партнеру. Дальше действуешь с тем, кто приходит в твою зону. Идешь за игроком, только если он угрожает воротам. Это если упрощенно.

– Сборная России использовала на Евро персональную опеку?

– Получается, что да. Но вы учтите, все это условно. Все-таки на поле находятся мыслящие люди. Но общий принцип такой.

– А вам какая тактика ближе?

– Если разобраться, – Дмитрий тщательно продумывает свой ответ, – многое зависит от коллективной игры. И от ее восприятия. В сборной в этом плане все было здорово. В «Локомотиве» ощущаются определенные проблемы. Нет понимания партнера до конца. Мы работаем, ищем пути, но пока не все получается.

– Может, дело в том, что персонально играть просто легче? Беги за «своим» до конца и не думай о другом?

– В сборной игрокам не нужно подолгу рассказывать, куда и зачем бежать. Все впитывается очень быстро. А в «Локо» люди пока друг друга не понимают. Да это, наверное, и со стороны видно. Бывают моменты, когда все в разный футбол играют. В сборной я, кстати, вообще абстрагировался от всех локомотивских дел. Сейчас нужно «вливаться» обратно.
 

1-Й TAЙМ 

ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ

– Здравствуйте. Меня зовут Юрий. Я болельщик «Спартака» с 88-го года. Я очень уважаю вас как футболиста и как человека, хотя вы не Титов и не Тихонов. Но своей игрой доказали, что являетесь классным мастером. Возможен ли вариант, при котором вы вернетесь в «Спартак», если руководство в клубе поменяется?

– Наверное, такой вариант возможен. Но говорить о том, что это непременно произойдет, сейчас глупо. Надо, чтобы прошло время. Я ведь только ушел.

– Привет, Дима. Это твоя двоюродная сестра Ольга!

– Бывает же такое! – удивляется Торбинский. – Привет!

– Мы тебя очень любим, желаем получать поменьше травм. А спросить хочу, почему ты не подавал на Евро угловые? Нам это не понравилось. Сборная России исполнила самое большое количество угловых, но ничего не смогла из этого выжать. Ты же умеешь это делать…

– Хиддинк назначал ребят, которые подавали угловые. Это были Жирков и Зырянов. Все было расписано. Но со стандартами действительно возникли проблемы. Мы их не тренировали. Делали упор на саму игру.

– Вас беспокоит Олег из Москвы. Есть такое выражение – короля делает свита. Доводилось слышать о Рахимове, что он отличный психолог. Прекрасно может организовать работу, однако с точки зрения тактики огромное значение имеет его помощник Альфред Татар. Правда ли это?

– Я такого не заметил. Татар обычно разминает команду веселыми упражнениями. Я бы их даже не отнес к физическим нагрузкам. Шебутной он такой дядька. От его занятий часто поднимается настроение. В «Локо» вообще все исходит от главного тренера. Рахимов сам все проводит. У нас, конечно, есть тренер по физической подготовке – Владимир Гречишкин. Он участвует в создании программы, но преподает все Рашид Маматкулович.

– В «Спартаке» все было по-другому?

– В «Спартаке» Берецки брал группу игроков и уходил с ней. Разминал, восстанавливал. Черчесов только контролировал процесс. В сборной Хиддинк вообще не лез к Верхейену. Часто даже не следил за нами. У людей просто разные подходы.

– Добрый день! Это Петров Александр из Ленинградской области. Конечно же, я болельщик «Зенита». Но хочу спросить, почему молодые и перспективные футболисты уходят из «Спартака»? Например, вы, Погребняк, Иванов…

– У всех были разные ситуации. Но в большей части это происходит из-за того, что в молодых не верят. Бывает такой момент, когда в футболиста просто нужно поверить. Каждый игрок считает себя амбициозным и целеустремленным. А когда эту целеустремленность отодвигают на второй план, становится неприятно. Игроки продолжают работать и прибавлять, и в какой-то момент на первое место выходит вопрос отношения к игроку. Как оно строилось? Одинаково – что три, что два, что год назад. Ничего не менялось. Футболисты все это оценивают и делают свой выбор.

– Меня зовут Кирилл, я фанат «Спартака». Если вам «Уралан» из Элисты, второй дивизион, зона «Юг», предложит зарплату в 3,5 миллиона евро, поедете туда?

– Нет.

2-Й TAЙМ.ВОПРОСЫ ЖУРНАЛИСТОВ. «К ШАВЛО И ФЕДУНУ НЕ ВЕРНУСЬ»

– Вас уже сегодня один из болельщиков спрашивал про возвращение в «Спартак». Можете ответить прямо, вы согласились бы вернуться к нынешнему руководству команды?

– Пока в клубе Шавло и Федун, я точно не вернусь.

– Они не захотят видеть вас или вы – играть у них?

– Все дело в отношениях. Их выстраивают не один год. Мне хватило того, что я видел.

Расскажу все по порядку, чтобы все представляли, как я уходил. Знаете, что началось после моего возвращения из Челябинска?.. Я вообще мог тогда не приезжать в «Спартак», поскольку официально, по документам, принадлежал челябинскому «Спартаку», а не числился в нем в аренде.

– Как шли переговоры по контракту со «Спартаком», когда вы вернулись в Москву?

– Соглашения с клубом, по сути, не было. Я два раза ездил в Москву. Сначала мне давали зарплату в 3,5 тыс. долларов. Потом предложили 6 тысяч. Я тогда в молодежную сборную России попал, в первой лиге меня признали одним из лучших игроков в сезоне. Попросил у Шавло 10 тыс. долларов зарплату, 30 тыс. долларов подъемных и съемную квартиру в Москве.

– Что ответил Шавло?

– «Мы соглашаемся на твои условия, но контракт продлевается на три года». Получалось, я мог себя загнать в мышеловку до 2009 года. Я же хотел заключенный еще в 2002-м году пятилетний договор переподписать, не меняя сроков. «Спартак» шел на это, но зарплату в 10 тыс. долларов давать не хотел. У меня тогда появился агент, Сергей Базанов. Мы разработали с ним систему бонусов за результативные передачи, голы. Получилась прогрессирующая система. Это нормальная практика в футболе. Но бонусы Шавло даже рассматривать не стал. В категоричной форме отказал.

– И как удалось договориться?

– У меня к тому моменту начали болеть паховые кольца. И я захотел вернуться, чтобы тренироваться на нормальном поле и в нормальных условиях. На очередной встрече с Шавло, когда понял, что диалога не получается, я сказал, что пообещал вернуться в «Спартак» Владимиру Федотову и сдержу слово. Делайте мне любую зарплату, со мной не советуйтесь. Пять тысяч долларов – нормально, пусть будет пять. Ничего мне не надо, но контракт действует только до конца 2007 года. Просто потом, когда вопрос встанет о новом контракте, я посмотрю, как и чего будет. Наверное, это был прямой намек Шавло, что он у меня еще попляшет.

– Когда впервые возникли варианты с уходом из «Спартака»?

– В начале 2007 года.

– «Локомотив» уже тогда звал?

– Нет. Приглашали «Томь», «Рубин». Причем руководство «Спартака» было не против меня продать. Говорили, что проблем нет: «Понимаем, тебе надо играть». Тогда уже в клубе появился Черчесов. Я много общался с ним и руководством, хотя очень этого не люблю. В итоге все решило мнение тренера.

– Что говорил Владимир Федотов?

– Григорьич сказал, что не согласится на мою продажу. Я начал приводить свои аргументы. Объясняю, что на сборах всегда выгляжу хорошо. Лучше многих россиян и легионеров. Но начинается чемпионат, и я играю за дубль. Так было при Романцеве, при Старкове.

– Федотов создает впечатление человека, с которым можно найти общий язык?

– Начал ему по-человечески объяснять. Григорьич, говорю, вы же были футболистом, мне нужно играть! Может, как Погребняку, через другой клуб удастся вылезти. Попаду в первую сборную. Сколько я травм пережил, пахал… Но сезон стартует – и я опять в дубле! Давайте, говорю, я уйду, заиграю и вернусь. А он – ни в какую. Ты мой игрок и все. Даже родителям позвонил.

– Что случилось дальше?

– Поехали на предсезонку. Первые матчи на Кубок УЕФА, против «Сельты» я играл. С ЦСКА почему-то вышел только на замену. Потом был первый тур с «Динамо». И Федотов снова оставил меня на скамейке, но перед этим говорил, что я все делаю правильно. После ответной игры с испанцами Шавло пригласил на встречу. Протянул листочек, с которым можно было идти в известное место, а на нем были написаны новые условия моего контракта. Шавло мне еще бросил: ну, я надеюсь, тебе больше ничего не надо. Я ответил, мне надо подумать и ушел. Но я обалдел от того, как Шавло ведет переговоры! Диалога, по сути, и не состоялось. Когда мне Шавло сунул ту бумажку, намекнув не рыпаться…

– Какие условия нового контракта предлагал «Спартак»?

– В первый год зарплату 250 тысяч долларов, во второй 300, в третий 350.

– Что сказал ваш агент?

– Сергей пошел в клуб и назвал наши условия – 500 тыс. долларов в год. Один из руководителей дал резюме, что это почти невозможно. А время шло…

– И вас в марте вызвали в сборную – на отборочный матч с Эстонией.

– Да, и я вышел в основном составе. Вот тогда меня вместе с агентом опять пригласил Шавло. Там был и Черчесов, на тот момент уже спортивный директор. Они почувствовали, что запахло жареным, началась паника. До этого мне предложили прогрессирующий договор – если, мол, ты сыграешь столько-то и столько-то игр в сезоне, сделаешь то-то и то-то, получишь свои 500 тысяч в год. Но там имелось такое количество если, что в любой момент можно было вывернуть руки.

– И чем закончился ваш совместный с агентом поход к руководству?

– Они опять уперлись в эти самые если. Мои условия – фиксированные 500 тысяч в год не принимали. Я встал, развернулся и ушел.

«ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ КОНТРАКТ С «ЛОКО» НЕ ПОДПИСЫВАЛ»

– Когда на вас вышел «Локомотив»?

– Не на меня, а на моего агента. В конце мая. Я вообще в переговорах не участвовал. Дела вел Базанов. Я конкретные клубы, куда хочу уйти, не обозначал. Просто сказал всем: по любым вопросам, связанным с переходом, обращайтесь к Сергею.

– Сергей Шавло говорил о том, что вы запрашивали серьезные деньги за подпись нового контракта. Так ли это?

– Объяснение простое. Я специально называл безумные суммы, если не ошибаюсь, 4,5 миллиона долларов за три года. Цифры брались с потолка. Я уже понимал и определился, что больше не хочу к себе такого отношения. Прикидывал, куда идти дальше. Объявить всем, что решение принято, тоже не мог. Непонятно ведь, как отреагирует руководство. Могут запросто лишить игровой практики. Чемпионат в разгаре, перед командой стоят определенные задачи, надо тренироваться. А тут Шавло, когда захочет, приезжает на базу вместе с Черчесовым и начинает все заново. Это очень меня отвлекало.

– Почему выбрали «Локомотив»?

– Было несколько предложений. «Локо», «Зенит», «Москва», «Рубин». У меня были мысли, что «Локомотив» хороший коллектив, в котором чего-то не хватает. Решение перейти в «Локо» я принял, а отступать не привык.

– Почему не «Зенит»?

– Может, меня немного и замкнуло. Все-таки «Спартак» с «Зенитом» вели борьбу за золото.

– Предварительный контракт с «Локо» подписывали?

– Нет.

– Где давали больше всего денег?

– В «Зените».

«О ПРОПУСКЕ ПОЛУФИНАЛА НЕ ЗНАЛ»

– Поговорим о сборной. Что помогло растоптать Голландию на Евро?

– Мы поймали кураж. В игре я понимал – мы лучше. Тот же Аршавин их просто возил. Когда голландцы сравняли счет, я посмотрел на время и подумал, еще есть пять минут. Ладно, забьем. Кстати все говорили, что забью именно я. Хиддинк тоже подошел и сказал: «Дима, ты все решишь». Я и решил, но только в дополнительное время.

– Чем отличалась установка на полуфинал с Испанией от установки матч с Испанией, но в группе?

– Установка была больше психологическая. Из тактики просили просто строго играть в обороне. Если нужно, мяч посылать на третий ярус трибуны. Хиддинк напомнил, что испанцы тоже давно не выходили так далеко. Но они перекрыли вообще все зоны. Разбежаться было невозможно. Нам еще предстоит многому научиться. Испания показала, как надо играть в полуфинале Евро.

– Вас часто критикуют за чересчур жесткую игру. Считаете ли такую оценку справедливой и не думаете ли пересмотреть свою манеру ведения единоборств?

– Сейчас в футбол везде играют жестко. Я тоже стараюсь действовать динамично, агрессивно. Что касается критических слов, то меня они часто задевают. Я всегда ассоциирую футбол с умной игрой, в которой на первом месте умение мыслить и техника. Вот и я всегда иду в мяч, а не в ноги. Да, у меня порой проскакивает грубость, но я это делаю не специально.

– От желтой карточки до красной – часто лишь один шаг...

– В матче с голландцами был момент, когда я не нарушал правил. Но мы столкнулись с соперником, и он упал. Будь судья менее внимательным, мог бы выгнать меня за второе предупреждение. На этот эпизод Хиддинк после встречи обратил мое внимание. Попросил играть аккуратнее. Но серьезных нареканий с его стороны я не помню.

– Мнение Хиддинка: «Замечательно, когда в коллективе есть игрок, не боящийся жестких стыков. Но из-за нехватки тактических навыков Торбинский иногда перебарщивает». Согласны с такой оценкой Гуса? И как боретесь со своими недостатками?

– Согласен. Со своей стороны вижу ситуацию так. Гус боится, что я получу предупреждение. И всегда держит в уме мою желтую карточку. Но я знаю много звездных игроков, например, Вьейра, Гаттузо,Кин, которые часто пропускают матчи. Возвращаются и опять получают «горчичники». Это для них в порядке вещей. Плюс есть люди, которые всегда подменят. Я, как могу, работаю над своими недостатками. Но выставлять мою жесткость в одном только отрицательном свете неправильно.

– Что подумали, когда во встрече с Голландией получили «горчичник», закрывающий вам дорогу в полуфинал?

– Перед игрой нам сказали, что все карточки сгорают после четвертьфинала. Я даже не думал о пропуске полуфинала. Да и после игры с Голландией нам в раздевалке подтвердили то же самое. На следующий день пришло письмо из УЕФА, где было написано о дисквалификации двух футболистов. Вот это было неожиданно.

– Кто сказал игрокам о сгорающих после четвертьфинала карточках?

– Где-то прочитал. В команде все так думали, не только я один. После встречи с голландцами мы зашли в раздевалку. Корнеев сказал, все сгорает.

– Почему после победы над шведами вы отталкивали партнеров, пытавшихся вас поздравить?

– Мы выиграли матч с греками, прилично смотрелись. Обо мне хорошо отзывался Хиддинк. Я наигрывался в основном составе перед встречей со Швецией. И вдруг в последний момент становится известно: в основе выходит Андрей Аршавин. Мне чисто по-человечески было очень обидно. После победы и выхода из группы я был очень рад за пацанов, однако сам чувствовал себя не в своей тарелке. Даже несмотря на то, что понимал: возможность выйти на поле еще появится. Но сейчас об этом и не вспоминаю – все обиды давно забыты.

– Когда забили победный гол голландцам, что вы говорили Жиркову, лежа в куче-мале около углового флажка? Камера поймала ваш крик и безумные восторженные глаза…

– Это был не восторг. Я оказался под весом всей команды и пытался сказать Жиркову, чтобы с меня слезли.

АНКЕТА «ЛЮБИМОЕ»:

Любимая страна – Россия
Любимый город - Норильск
Любимое место отдыха - ОАЭ
Любимый автомобиль - Ауди S5
Любимое блюдо - куриные отбивные, приготовленные мамой
Любимый фильм - «По прозвищу Пуля»
Любимый актер - Микки Рурк
Любимая актриса - Наташа Хенстридж