Андрей Сметанин: «Реальный пацан. Ошибок по жизни не совершаю»

Кто не помнит его, богатыря земли русской? Как забыть эту мощь, умноженную на 190 сантиметров роста и сдобренную обаятельной улыбкой? В лихие 1990‑е – титан вратарского цеха, человек-глыба! А еще он потрясающий собеседник – словами играет, будто мячами жонглирует.

«ЧТО ЖИЗНЬ ДАЕТ, ТО И НАДО ДЕЛАТЬ»

– Вы раньше говорили: «Тренерское дело – не мое. Не вижу себя тренером – ни с командами, ни с вратарями. Не тянет». А сейчас тренируете.

– Это я говорил, когда мне в мини-футбольном «Динамо-2» предложили пост генерального директора. Естественно, тогда тренировать не хотелось. Занимался другими делами – организационными.
Думал – серьезный проект, клуб будет только расти. А получилось, как обычно – калиф на час. Сыграли три сезона, вышли в суперлигу, заняли там восьмое место, и деньги закончились. В 2010 году команда приказала долго жить.

Я два года работу искал, ничего не получалось. Пока не предложили место в Мос-комспорте – в системе «Юность Москвы». Команда называется «Спартак-2». Занимаюсь с вратарями. У нас все возрасты с 1997 по 2009 год – больше 20 человек. И уже хотим посмотреть 2010‑й. Саша Ширко позвонил: «Глянешь моего?». Как другу откажешь?

– Новых Митрюшкиных ждать?

– Не знаю, как Митрюшкины, но Сметанины должны быть.

– Нравится тренировать?

– Если бы не нравилось – не работал бы. Что жизнь дает, то и надо делать. Поработать во взрослом футболе? Опять же можно сказать: нет желания, не хочу. Зачем? Если поступит предложение – рассмотрю. Но сейчас не до этого. Целый день с ребятами отзанимаюсь, приду домой полдесятого – и больше ничего не надо. Поспать бы – а с утра по новой.

«КРАСНОПУЗЫЙ»

– Сами как отвечаете на вопрос – вы динамовец или спартаковец?

– Я советский, российский вратарь, который родился в Перми и играл за местную «Звезду».

– Ушли от ответа.

– А я на него никогда и не отвечал.

– Разве? Было несколько любопытных цитат по этому поводу. Например: «Даже когда я был в «Спартаке», всегда оставался динамовцем».

– Это когда я в «Динамо-2» работал. Все мои интервью президент клуба проверял – он и подкорректировал.

– Другой факт: «Когда я был маленький, наклеивал в тетрадку разные вырезки из газет. И, открыв тетрадь, увидел, что все они посвящены только «Спартаку».

– Ехал на интервью и думал – спросите или нет?

– Считайте, спросили.

 

 

– Я в 2012 году дома был, маму хоронил, царствие ей небесное. И решил эту тетрадку найти. Не нашел. Но помню, там действительно в основном спартаковские вырезки были. Просто в Перми в то время одна газета была – «Звезда». И чаще всего там про «Спартак» писали. Не то что бы я болел за красно-белых. Мне все команды в чемпионате СССР нравились. И «Памир», и «Пахтакор»…

– Как вас болельщики между собой делят?

– Нормально. Подходит динамовец, говорит: «Андрей, спасибо, что играли за «Динамо». Спартаковец: «Андрей, спасибо, что играли за «Спартак». Был один интересный момент с гаишником. Останавливает: «Ваши документы». – «Я – Сметанин, вратарь «Динамо». – «Знаю. Но я болельщик «Спартака». Заплатил ему какие-то бабки. Проходит год-два – я уже в «Спартаке». Опять тот же гаишник тормозит. Говорю: «Слушай, я уже за «Спартак» играю». – «Да ты что? А я за «Динамо» стал болеть…»

– Сами рассказывали, когда перешли в «Спартак», динамовцы стали подкалывать: краснопузый…

– Да это свои подкалывали. И не футболисты, а болельщики. У меня просто хорошие отношения с фанатами – с Каманчей, с другими ребятами. Нам есть что вспомнить. И денег давал, и заступался.

– Переход в «Спартак». Вы были не в курсе.

 

 

– Вообще не в курсе. Позвонил Есауленко: «Андрей, что думаешь?» – «Я в принципе не против, но все вопросы решайте с Толстых». – «С ним уже все решено». – «А чего тогда спрашиваете?»
Обидно было, что за меня все решили. Но еще обидней, что полгода не играл. Команда валилась, была внизу. А мне даже выйти не давали.

– Вы были третьим вратарем после Тяпушкина и Крамаренко.

– Я думаю, что это они были вторым и третьим вратарями, а я – первым.

– Вы потом за «Спартак» против «Динамо» не играли. Специально?

– Случайно получилось. Хотя был один матч – мог выйти. Филимонов травму получил. Но у меня как раз неприятность произошла – квартиру выставили. Игра – на следующий день. Олег Иванович решил, что после такой встряски лучше будет, если сыграет Саша.

«ТИКАЙ ОТТУДА!»

– Квартиру выставили…

– 1999 год, жена приехала в Тарасовку. У нас зарплата была, говорю: «Приезжай на базу, забери деньги». Уехала, минут через сорок звонок: «Я домой попасть не могу, щеколда изнутри закрылась». А мы знаем, что никого дома быть не должно. Она начала ручку дергать… Я все понял, перезваниваю: «Тикай оттуда, вызывай милицию!». Я эту щеколду еле-еле двумя руками закрывал.
У нас квартира – пентхаус на последнем этаже. Между крышей и квартирой – технический этаж. Там стояла неприваренная штука, рабочие не додумались приварить. Грабители ее скинули и залезли в квартиру. Все, что нужно было, – достали и обратно таким же макаром ушли.

Когда жена в квартиру зашла – на люстре золотая медаль висела. Ее повесили и качнули: типа это тебе на черный день.

– Знали, к кому лезут?

– Скорее всего.

– «Динамо», такие связи… Почему грабителей не нашли?

– Я уже был в «Спартаке».

– Но связи-то остались.

– Остались. Но кому это нужно было? Хотя столько ментов в квартиру понаехало… Помню, сидит тетка жирная – следак, пишет. «Что у вас украли? Жена: «Шесть шуб». – «Шесть?! А зачем вам столько?» Жена начала объяснять: «В этой я в магазин хожу, в этой...». Я вскипел: «Слышь, твое какое дело? Чего ты вопросы задаешь? Пиши и ищи».
Потом версию слышал, что воров нашли: они все деньги ментам отдали – и их отпустили.

«РЭКЕТ МНЕ БЛИЖЕ»

– Ваше первое воспоминание о «Динамо»: «В Петровском парке был манеж с беговыми дорожками, где ковер прямо на асфальте лежал. Пару раз упал – все себе отбил». Представляем, что будет, если сейчас игроков на такой ковер выпустить.

– Поэтому и не играют ни фига! А мы на асфальте тренировались – налокотники хоккейные брали, шлемы. Из поролона трусы вырезали. Самое главное было – бока не отбить. Но все равно отбивали.
Для меня самое чудное было – когда вратари у Голодца 12 минут вместе со всеми бегали, а Газзаев нам фартлек давал. 200, 400, 600, 800 метров и обратно. Я все время думал: вратарю-то зачем? Но нам говорили: «Надо! Все бегут». Как в том фильме.

– 0:6 от «Айнтрахта» или 1:7 от «Спартака» – что тяжелее переживали?

– И то, и другое неприятно. Как говорится, пока вратарь семь мячей не пропустит, он не вратарь.

Со «Спартаком», помню, мы повели. А потом 1:1, 1:2, 1:3, 1:4… Кобелев подбегает: «Андрей, ребята, давайте соберемся! Четыре – не пять». Потом: пять – не шесть, шесть – не десять…

– Почему вас Газзаев в тех матчах не менял?

– Не знаю. Может, хотел, чтобы я всю эту прелесть прочувствовал.

– Так и сломаться можно.

– Но я ведь не сломался. А кто-то может и после одного гола себя потерять. Помните, «Локомотив» с «Зенитом» играл – Левенец Аршавину мяч кинул. И где теперь Левенец?

– Филимонов после Украины не сломался?

– Нет. Я точно знаю. Ко мне на тренировке «Спартака» тренер вратарей Дарвин подошел: «Андрей, давай с Сашей об этом матче говорить не будем». Отвечаю: «Юрий Иванович, я уже не маленький, знаю, где и что говорить». Так спокойно все и прошло – не обсуждали ни моментов, ничего. Саша как был, так и остается моим другом.

– Много версий есть, почему с ним это случилось. Кто-то говорит – в церковь не пошел, кто-то – с женщинами не разобрался.

– Версий может быть много. Он решил сделать как лучше, а получилось как всегда. Чисто игровой момент – случайность.

– Вы где матч смотрели?

– Дома, по телевизору.

– Первая мысль после гола.

– Сердце остановилось. Подумал: «Ой, Саня, что теперь с тобой будет…».

– Газзаев после «Айнтрахта» в отставку ушел. Что сказал в раздевалке?

– Ничего. Его там не было. Мы сами с собой постояли, покурили… И на следующий день сами на тренировку вышли, разделились, в футбол по-играли и домой поехали.

– Правда, что после 1:7 хотели бросить футбол?

– После семи пропущенных мячей, думаю, у всех вратарей такие мысли возникают.

– И куда бы пошли? В бизнес, реслинг, рэкет?

– Рэкет мне ближе.

«И ЗАВТРАКАЛ, И УЖИНАЛ, И ПИВО ПИЛ»

– Вы с «Динамо» в еврокубках по континенту поездили – Венгрия, Финляндия, Фареры…

– Фареры – это уже без меня. Я в 1998‑м в середине года ушел.

– Что из поездок запомнилось?

– Болгария. Поля – неимоверные. Перед нами реально коровы ходили!

Еще в памяти отложилось, как в Карлсруэ на сборы приехали. Снега по колено! Бесков по полю идет, за ним Голодец. «Константин Иванович, давайте выйдем, потренируемся, пробежечку сделаем!». Бесков: «Адамас, ты что, с ума сошел? Мы зачем сюда приехали – работать? Отдыхать! Вот и отдыхай!». А Голодцу только этого и хотелось – пробежаться, загнать нас…

– Про Бескова рассказывали, как он с «Мерседеса» значок откручивал.

– При мне было. Тренировка в Новогорске. Стоим с ребятами, общаемся, Константин Иванович подъезжает. Вышел из машины, значок открутил – и в карман. Я говорю: «Константин Иванович, ну здесь-то у вас не своруют». Посмотрел на меня из-под бровей и дальше пошел. Может, у него около дома эти значки снимали – вот он и прятал.

– Шутки прощал?

– Мне – прощал. Я старался так пошутить, чтобы не обидно было.

– А Газзаев?

– С ним мы не шутили.

– Валерий Георгиевич известен своими эмоциями. Что вспоминается?

– Играем в гостях с «Канном». Хорошая команда – за них еще молодой Зидан бегал. В середине первого тайма – штрафной в наши ворота. Судья подбегает, руку поднял. Свободный. Но этого никто, кроме меня и самого судьи, не увидел. Ни стенка, ни стадион, ни Газзаев. Француз разбегается, бьет прямо в меня, мяч летит еле-еле. Я беру и… отворачиваюсь. Мяч в сетке. Все – за голову! Стадион ничего понять не может – то ли орать, то ли аплодировать. Газзаев с лавки как подскочит! Я спокойно подхожу, беру мяч, ставлю на линию. Судья подтверждает – от ворот, поехали! Только тогда до всех дошло... В раздевалку захожу, Газзаев руку жмет: «Ну у тебя и нервы! Я из-за тебя поседел». Мы тогда 1:0 выиграли.

– Сергей Гришин в интервью «ССФ» рассказывал: «Есть в Газзаеве такие моменты, которые я просто не приемлю. Например, подчинить себе человека беспрекословно, задавить. В том «Динамо» ему многие в рот смотрели».

– В ЦСКА уже по-другому стало. Я и представить не мог, чтобы игрок, которого заменили, подошел к Газзаеву и по щеке похлопал. А Вагнер Лав это сделал. В «Динамо» бы за такую вольность поотрывали все! Даже мыслей таких не возникало. Причем видно было, что Валерий Георгиевич сам в шоке – стоит и не знает, как реагировать…

– Говорят, он в «Динамо» любил вес контролировать.

– Да это все тренеры любят.

– У вас были проблемы с лишними кило?

– Когда из отпуска приходил – «десятка» прилипала. Но слетала уже за неделю. В манеже у Адамаса Соломоновича – попробуй не скинь! Воздух – дышать нечем. Еще болоньевую крутку надевал…

– Не завтракали?

– И завтракал, и ужинал, и пиво пил. В «Спартаке» с этим попроще было. Это сейчас игроки на базу приезжают, там уже доктора сидят – смотрят, взвешивают. А у нас – в два часа обед, в час сбор. Мы, у кого лишний вес, к 12 подъезжали и сами взвешивались. Тетрадка лежала – запишешь себя, распишешься... Нормально.

– Штрафовали за вес?

– Чисто символически. Сто долларов. Хотя Витя Леоненко из-за этого в Киев свалил. У него денег не было – собрал вещи и уехал.

– Лучшие финансовые условия в «Динамо» при Бышовце были?

– Нет. Это ж советские времена – какие там условия… Евро, долларов по определению не было. Премиальные получали, но не такие большие, как в других клубах. Анатолий Федорович брал другим – выбивал квартиры, машины. Приехал Сережа Деркач. То ли не захотел что-то на тренировке сделать, то ли еще что. Бышовец рукой махнул: «Х… тебе квартира, х… тебе машина. Иди отсюда!». Но вообще он интеллигентный, начитанный.

«ВИЖУ ТОЛСТЫХ – МАЛЕНЬКИЙ, РЫЖЕНЬКИЙ…»

– В «Динамо» вас из Перми Толстых забирал?

– Да, в 87‑м году. Там два варианта было – ЦСКА или «Динамо». Знаю, что главный тренер «Звезды» Виктор Ефимович Слесарев по поводу меня с Садыриным разговаривал. А тут сидим на базе – последние игры чемпионата. Хотя уже все выиграли – и первенство, и Кубок, и пульку, в первую лигу вышли. Слесарев звонит в номер: «Андрей, ты за какую команду болеешь?». – «За «Динамо». – «Тогда давай ко мне, за тобой приехали». Захожу – Толстых сидит. Ну, я тогда еще не знал, что это он. Вижу – маленький, рыженький… «В «Динамо» хочешь?» – «Да». – «Все, мы тебя забираем». Мне 18 лет было.

– Когда отношения испортились?

– Да нормальные у нас отношения! Особо и не менялись никогда. Все наши разговоры проходили так: «Николай Александрович, можно зайти?» – «Андрей, времени нет. Давай, но только на минутку». И монолог на час…

– Его главная черта.

– Подозрительность. Был у нас один момент… В 1996 году в предпоследнем туре проиграли в Набережных Челнах – 2:3. Мы в том сезоне могли чемпионами стать, если бы в двух последних матчах обыгрывали «КАМАЗ» и Нижний Новгород. И не было бы никакой переигровки за первое место «Спартак» – «Алания».

Но проиграли. После игры сидим в гостинице, ждем самолета. Мне передают – Толстых зовет. Причем с сумкой. Прихожу: сидят Толстых, Голодец, Николай Палыч Гонтарь... Константина Ивановича не было. Палыч сразу глаза отвел – понимал, какая чушь происходить будет. Говорят: «Давай сумку». – «Зачем? Там все сырое, грязное». – «Давай!». Начали что-то искать. Я говорю: «А что вы ищете-то?». Нет ответа. Переворошили все: «Собирайся». – «А зачем звали?» Потом понял – деньги искали…

– У «Динамо» перед вами долги оставались.

– До сих пор должны. Сумму не буду озвучивать. Деньги за три-четыре месяца – с начала года и до того момента, как меня в «Спартак» продали. Первый раз эта тема поднялась, когда мы с Есауленко сидели в кабинете у Толстых. Говорю: «Нам бы по деньгам решить». – «Конечно. Завтра позвони». Это «завтра» уже 16 лет тянется.

– Вы рассказывали: «Одного человека Толстых из квартиры выгнал».

– Виталика Сафронова. Ему Бесков квартиру дал. А Толстых, как показала практика, Виталик был не нужен. Когда Константин Иванович ушел, квартиру сразу забрали. Дали Ковтуну. А Виталик там ремонт сделал, мебель поставил…

– Толстых с годами меняется?

– Нет. Каким был, таким и остался. Мы нормально общаемся. Когда я ему о долге не напоминаю.

– Когда он судью Чеботарева после матча с «Аланией» в раздевалку привел, так и сказал: «Посмотри в глаза ребятам»?

– Ну да, доктор из-за угла выбежал, навернул Чеботареву и убежал.

«А ПО НАШЕЙ ПОЛОСЕ ТЕЛЕГА…»

– Почему «Динамо» в 1996 году чемпионом не стало?

– Говорю же – проиграли в Набережных Челнах. Все конкуренты «КАМАЗ» зарядили. И «Спартак», и ЦСКА. А потом в Нижнем Новгороде с «Локомотивом» не справились. Там Борман только сидел и ждал, когда ему бабки принесут.

«Динамо» же никогда ни к кому не обращалось. Я ни разу слышал, что мы кому-то деньги давали или купили кого-то.

– Защита «Динамо» середины 1990‑х – классика футбольной жесткости. Ковтун, Яхимович, Островский, Штанюк… Тот же Гришин про Ковтуна рассказывал: «Юра один раз так шестишиповой бутсой наступил Аленичеву на ногу, что у того трусы сползли. А они в сборной вместе играли. Алень поворачивается: «Юр, ты чего? Ты ж меня знаешь!». Юра – в ответ: «Вот именно, что знаю. Не знал бы – вообще закопал».

– Ну так было у кого учиться – Новиков, Никулин… Мне с такими защитниками спокойно игралось. Такая стена стояла! Мяч до меня или не докатывался, или рваный и весь в крови.

– Что за история, когда вы с Яхимовичем телегу с лошадью протаранили?

– Зима, после тренировки поехали с Эриком в Новогорск на его «Опеле Фронтера» – у него он один из первых в России появился. Едет Юра Ковтун на своей синей «четверке». Эрик: «Давай обгоним?» – «Давай». Начали в гору подниматься. По нашей полосе телега. За «рулем» дед в ушанке, с козьей ножкой. Навстречу рафик. Пришлось дать по тормозам. Правым крылом въехали в телегу. Лошадь испугалась, дед – сальто. Летит – кричит: «Тпру!». Упал в сугроб, ничего понять не может. Я из машины вышел, напихал ему: «Ты чего, чудак на букву «м», ездить не умеешь?». А лошадь потом месяц искали…

– Весело.

– В «Динамо» всегда весело было. Костяк – Добровольский, Ковтун, Эрик, Сережа Некрасов…

– Ночные клубы?

– Их в то время было не так много. Мы чаще всего ходили в «Север» на Тверской. После игры могли компанией собраться. Но – без злоупотреблений. Как алкаш в анекдоте: «Я пью каждый день, но иногда могу уйти в запой».

– При вас в «Динамо» появились первые иностранцы. Лаки Изибор…

– Деревяшка приличная. Не знаю, кто его привез. Взяли, наверное, потому что здоровый.

– Травили африканца?

– Он сам себя травил. Любил говорит: «Ноу мани – ноу футбол». Я ему свои ботинки дал на шипах. Пришел, у него бутс не было. А размер как у меня. Может, чуть меньше. Никто не давал, я решил помочь: «На, играй!». До сих пор возвращает.

– Робсон и Тчуйсе в «Спартаке» – другие были?

– Конечно, обрусевшие. Романцев рассказывал историю про Робсона и Мухамадиева. Говорит, стою на базе, курю, они на базу приехали. Мухамадиев подходит к Робсону: «Я – черный!». Робсон: «Нет, я – черный!».

– Вы в «Спартаке» еще в начале 1990‑х могли оказаться.

– Да, с Тархановым встретились, но что-то не срослось. А в 1998‑м запомнился первый разговор с Романцевым. «Андрей, ну чего?» – «Хочу вам помочь Лигу чемпионов выиграть». – «Иди, переодевайся».

В то время Олег Иванович держался от команды в стороне. Сейчас же на матчах ветеранов встречаемся – совсем другой человек. И разговорчивый, и общительный, и пошутить, и посмеяться. Они своей компанией садятся и всю ночь напролет в карты играют. Романцев, Ярцев, Дасаев, Хиддиятуллин…
Случай вспомнил. Тренировка 1 апреля. А у Романцева самое тяжелое упражнение – «максималка». Построил команду: «Ребята, сегодня первое занятие после выходного, поэтому две «максималки». Все за голову схватились. Валерка Кечинов начал с себя болонь снимать, штаны, куртку… Все снял! Олег Иванович: «Чего такие кислые? Сегодня ж 1 апреля! Побежали по кругу».

– Матч в Лидсе – главный для вас в «Спартаке»?

– Да. Вышел на замену, отыграл. Правда, на уколах. Пахи отваливались, ничего сделать не мог. Но надо было выходить – Саша травму получил. Два укола поставили… Думаю, в концовке, когда гол пропустил, – это сказалось. Начал прыгать и на месте остался. Я этот мяч до сих пор вспоминаю. Наверное, самый неприятный момент в карьере.

МОЛИТВА

– Ваши слова: «Я всегда играю правильно». Неужели не было ошибок?

– Не было. Могу повторить – всегда играл и играю правильно. И по жизни тоже.

– Раскройте секрет – как пенальти брали?

– Да не так много я и взял. Просто в нужный момент. Три с «Градец-Кралове», в финале Кубка с «Ротором»… Но там Веретенников бил – мы оба с Урала.

Секрет? Чисто случайно получалось. С теми же чехами играли – я чуть раньше на поле вышел, мальчишки пенальти били. Загадал: куда они будут бить, туда и буду падать. Три раза упал – три раза поймал.

– После этого матча вам можно было Героя России давать.

– А дали пиво «Будвайзер» в самолете. Ну и премиальные всем – за выход в следующий круг. Около тысячи долларов.

– Говорили, вам молитва помогает.

– И молитва была, и амулет с собой. Молитву сначала читал, когда с утра просыпался, а потом когда к воротам шел.

– «Отче наш»?

– Другая, известная. Не хочу говорить.

– А что за амулет?

– Просто на бумажке записали молитву и закатали в целлофан. Она у меня в воротах лежала. Сначала в сумочке, потом без нее. Вместе со святой водой.

– Откуда такая религиозность?

– Я всегда верующим был. А потом на базе в Новогорске бабушка подошла, она там уборщицей работала. «Андрей, возьми, прочитай». Один раз прочитал и запомнил. Считаю – помогало.

«НА ДОПИНГ-КОНТРОЛЬ ВЫЗВАЛИ. Я У НИХ ВСЕ ПИВО ВЫПИЛ»

– Финал Кубка-1995, пенальти на 118‑й минуте… Судья Синер много о себе теплых слов услышал?

– Ну да, все его оплевали.

– И вы?

– У меня другая история была. В финале 1997 года, когда Овчинников судил, я сзади на него прыгнул. Он себя еле руками поймал, чтобы не упасть. Ребята оттащили: «Андрей, ты чего?!». Мы тогда «Локомотиву» 0:2 проиграли.

– Так из себя вывел?

– Не то чтобы вывел… Четыре момента было, когда мог свистнуть и не свистнул. А еще спорный гол засчитал. У меня в концовке планка опустилась. Потом на допинг-контроль вызвали. Я у них все пиво выпил.

– Возвращаясь к пенальти Веретенникова.

– Перед ударом всегда ощущение есть, что ты должен взять. Тем более там несправедливость была. Кривов свалился, и Синер свистнул. Мы с ним потом встретились, я говорю: «Скажи, они тебе денег дали?» – «Андрей, ну чего я тебе говорить буду». Дал понять, что да, получил. «Ротор» с собой ансамбль привез, пятилитровые бутылки шампанского, людей из федерации в «Метрополь» позвали… Все были готовы к празднику. Кроме «Динамо».

– Вас после матча болельщики на руках несли.

– От раздевалки до автобуса. Это сейчас я 120 кг вешу, тогда меньше было. 95 где-то.

– Как победу отметили?

– У нас ни ресторана не было заказано, ничего. Просто принесли две бутылки шампанского в раздевалку, налили в кубок… Я глоток сделал – все обратно вылилось. Обезвоживание организма. Хорошо, у жены Сережи Некрасова день рождения был. Она стол заказала. Решила: проиграем не проиграем – все равно отмечать. Мы и отметили.

Сами. Клуб так и не проставился. И я серьезно считаю, что именно поэтому «Динамо» до сих пор не может чемпионство выиграть. Я сразу сказал: пока «Динамо» не проставится – ничего не выиграет. 10 лет – нет, 15 лет – нет… В следующем году 20 лет будет. Когда клуб нашу победу отметит – только тогда смогут что-то выиграть.

– Кто раньше чемпионом станет – «Спартак» или «Динамо»?

– Судя по стадиону, «Спартак». Своя арена должна помочь.

«ЛУЧШЕ СЕЙФ ОТКРЫВАЙТЕ»

– За что вас в Саратове алкоголиком выставили?

– Это они меня так убрать хотели. Вызывает генеральный директор, хотя трудно его директором назвать: лысая башка, три волосинки и тапочки на босу ногу. В спортивных штанах, коленочки вытянутые. Такой чисто саратовский. Говорит: «Андрей, вот тебе бумага, давай подписывай – и по-хорошему разойдемся». Отвечаю: «Нет, лучше сейф открывайте». – «Зачем?» – «До конца года мне зарплату выдайте, и я все подпишу».

Отказался, конечно. Началось разбирательство. КДК, Толстых... На заседании мой адвокат спрашивает: «А где у вас факты, что Андрей пьяный был?». Директор мяться стал: «Ну, вот, вы знаете…». «Так мы можем сейчас сказать, что вы – алкаш! И сдать вас в вытрезвитель». А у них на меня ни бумаг, ничего не было. КДК мне все присудил, но «Сокол» ничего не отдал.

– Во второй лиге заканчивали – много приключений было?

– Да там каждая поездка – приключение. 22 часа из Саранска на автобусе ехали. Не спеша. Нам сразу суточные выдали, и мы в первом же супермаркете купили все, что нужно. Потом никуда не торопились.

– Гостиницы.

– «Пятизвездочные». Когда в Астрахани у Овчинникова играл, селились в его родную «Камелию». Я-то в «Динамо» и «Спартаке» успел забыть, что такое стирать за собой форму, а тут вспомнил. Отопления не было. По стенам тараканы ползали. Питания никакого. Экзотика!

– В футболе с криминалом сталкивались?

– Нет.

– И в раздевалку никто не заходил?

– С Николаем Александровичем не зайдешь. А в других командах все это уже закончилось.

– Ваша фраза: «Не боюсь никого и ничего».

– Так и есть. Самый страшный момент в жизни – с ограблением. Боялся, не дай бог, жена в квартиру зайдет. Еще страшно было – когда ребенка машина сбила. Мама жива была – они с отчимом с дачи приехали. Дочка около дома оторвалась от руки – и на дорогу. Ей годика четыре было. А рядом джип проезжал, задел. Я на балконе стоял, все видел.

– Реакция?

– С 22‑го этажа вниз за джипом побежал. Мама с женой остановили.

– Драться часто приходилось?

– Только в детстве.

– А на футболе?

– Не было. Я побольше стал – никто уже не подходил.

– А в 90‑е, в клубе «Север»? Наверняка ведь братва гуляла.

– Так и мы без пистолетов не ходили.

– Газовых?

– Лично у меня дробовик был. В машине лежал постоянно.

– Стреляли?

– Нет.

«ПРОТИВНЫЕ, КОЛЮЧИЕ И ВОНЮЧИЕ»

– Джанашия про вас говорил: «Мощнее в чемпионате России никого не было. Когда он выходил из ворот с криком «я!», старался пригибаться. Убить мог».

– Зачем ему с таким ростом пригибаться?

– Могли убить?

– Если кто под руку или ногу попадался – не жалел. Убить – нет, но травму нанести мог, даже не задумываясь. Инстинктивно.

– Мстили нападающим?

– В юности был момент. Зимнее первенство, один игрок под нашего подкатился. Я подошел, спрашиваю: «Все нормально?». А он взял и ударил меня по прессу. Я запомнил. Стою, жду. Он один на один выбегает – я двумя ногами лечу. «Скорая помощь» забрала.

– Шутка: «Когда на «Динамо» Сметанин кричал «я!», в области было слышно».

– Мне рассказывали, над стадионом красные вороны летали. Почему красные? Потому что Сметанин командой руководил.

– А вам от нападающих доставалось?

– Посмотрите на голову. Шрамы видите? Если обрить, как футбольный мяч будет.

– Где заработали?

– В России в основном. Или головами сталкивались, или ловил мяч, а нападающий ногу не успевал убрать… С Тюменью играли – Малафеев чуть в обморок не упал, когда увидел, как у меня из головы кровь хлещет. Сильно рассекли.

– Самый неудобный нападающий?

– Они все неприятные, когда голы забивают. Противные, колючие и вонючие.

– Чьи действия нельзя было предсказать, спрогнозировать?

– Не было такого.

– А молодой Зидан?

– Тоже не запомнился. Только потом узнал, что он против нас играл.

– Самые близкие друзья с игровых времен?

– Колотовкин, Сергей Некрасов…

– С Андреем Ивановым близко дружили?

– Мы жили рядом, я его часто видел. Ему многие пытались помочь. И Коля Писарев куда-то отвозил, и жена. Бесполезно. Если человек алкоголик – это все. Он ведь запойный был и закодированный. А когда сначала раскодируют, а потом опять кодируют – только хуже становится.

– За сколько дней до смерти виделись?

– Где-то за неделю. Валялся около палатки, такая борода… К нему невозможно было подойти – чистый бомж.

– Узнал вас?

– Узнал. «Андрей, привет, дай на пиво…» Я когда еще в «Динамо» работал, предлагал ему с детьми заниматься: «Только неделю не пей». Куда там… Жалко, конечно, но было видно – человека не спасти.

«НЕТ ПРОБЛЕМ. СКУЧНО»

– Цитата из вашего интервью «Советскому спорту» 10‑летней давности: «Мне нравится метро. Я за свою жизнь уже на машине наездился».

– Я и сейчас на метро езжу. В «Динамо-2» был свой водитель, пока все не закрылось. Но мне так удобней. Выхожу из дома – доезжаю до работы за час пятнадцать. А на машине в пробках переплюешься весь.

– В метро узнают?

– Бывает. Подходят, автографы просят.

– Еще цитата: «Мне нравится жить с проблемами».

– Ну да, у меня по жизни так получается. Когда все гладко, как-то неинтересно.

– Сейчас есть проблемы?

– Нет. Скучно. Вот заняли первое место, стали чемпионами Москвы за четыре тура до конца…

– Так вы – счастливый человек!

– Да, у меня и семья замечательная. Старшая дочка в прошлом году замуж вышла. Вторая учится в институте, на третьем курсе. Работает.

– Вы дедушка уже?

– Нет пока. Хотя пора бы.

– В Перми часто бываете?

– Как маму похоронил, стараюсь каждый год приезжать. Хотя связи с городом практически не осталось. Мама на кладбище да пара-тройка друзей… Если честно, и не тянет особо в родные места.

– Пермь – столица реальных пацанов.

– Хороший сериал.

– Много там сейчас таких?

– С каждым годом все больше.

– Вы Пермь в этом сериале узнаете?

– (Пародирует.) Так-то чего, нормально все… Узнаю, да.

– Андрей Сметанин – реальный пацан?

– Я же сказал – ошибок по жизни не совершаю.

Кстати

Сейчас Андрей Сметанин работает тренером вратарей в спортивной школе олимпийского резерва «Юность Москвы» по футболу «Спартак-2». Досрочно, за пять туров до конца чемпионата, она стала чемпионом Москвы. В школу идет набор мальчиков 2008/09 годов рождения. Ребята постарше тоже могут приехать на просмотр.